ПИОНЕР ЛИТЕРАТУРНОГО МЕЙНСТРИМА

Молодой писатель Ваге Гукасян родился в 1987 году в Ереване. Окончил факультет востоковедения Ереванского государственного университета (специальность “иранистика”) и магистратуру научно-учебного центра Национальной Академии Наук Армении. Живет в Ереване, работал консультантом в книжном магазине “Букинист”, теперь занимается журналистикой и работает корректором.
Писать художественные произведения начал в начале 2011 года — это были рассказы в жанре научной фантастики. Занял второе место на литературном конкурсе “Հավաքածու” (“Коллекция”) и первое место на конкурсе “Մերխոսք” (“Наша речь”). Член оргкомитета конкурса фентэзи и научной фантастики “Armcon 2012”. Пишет на армянском и русском языках.
В 2012 году вошел в лонг-лист российской независимой литературной премии ”Дебют” в номинации “Малая проза” с циклом рассказов “Голос пабов”. Его рассказ “Сон” переведен на венгерский язык и опубликован в венгерском журнале “Naput”.
Ваге делает свои первые шаги на литературном поприще, которое, надо сказать, не усеяно “розами и лилиями”.
— Почему востоковед решил стать писателем?
— Ну, наверное, потому, что ничего кроме этого, у меня хорошо не получается. Кстати, не только у меня, но и многих моих сверстников после получения образования идет “крен” в совершенно иную область. Как раз об этом я написал в своей повести на русском языке “Голос пабов”. Мы — поколение 90-х, дети, которые родились в период конца СССР, дети примерных советских граждан, которые по мере своего взросления столкнулись с иной жизнью — отличной от нашего воспитания в семье.
— Почему ты стал писать на русском?
— Я, в основном, литературу читаю на русском, немного на армянском и английском. Писать стал на русском, потому что он давал больше возможностей для самовыражения. Когда пишешь фантастику на армянском языке, очень много слов и оборотов приходится выдумывать. Базы большой нет. В советский период было пару армянских авторов-фантастов, да и то они не всегда писали на армянском, и это не была классическая фантастика. Например, слово, звездолет по-армянски “астхагнац” — лично для меня не звучит красиво. Вот и приходится “ломать” язык и придумывать. А с русским — таких проблем нет.
— Для парня из Армении попадание даже в лонг-лист популярной российской литературной премии — серьезный успех. Ты ожидал такое?
— Нет, честно говоря, для меня это было неожиданностью. “Голос пабов” — простенькая вещь, с “нулевой” речью, там практически все предложения простые и словарный запас обыкновенный. Когда я написал эту повесть, не думал, что кто-то ее прочтет кроме моих друзей. Я думал, что в лучшем случае меня засмеют. Но их отклики и отзывы вселили в меня уверенность, и я послал рукопись на конкурс “Дебют”. Мне особо приятен тот факт, что за все годы ее существования среди номинантов не было наших соотечественников. Для меня на сайте премии открыли персональную страницу, которую я должен был перманентно обновлять новыми произведениями. Но я сделал большую глупость — забросил это дело, не пополнял ресурс. Теперь поезд ушел.
— Сейчас что ты пишешь?
— Новую повесть на армянском языке “ԳՐՈՂԻ ՏԱՐԱԾԸ” (“Проклятый”, хотя автор предпочитает перевод “Гребанный” — И.А.). В ней есть автобиографические моменты и повествуется о писателе-фантасте. Своеобразное “альтер-эго”, где главный аспект сделан на реальное состояние нашей современной армянской писательской среды. В ней есть достаточно серьезная критика того, что у нас сегодня является литературным мейнстримом и деятельности издательств. Дело в том, что сегодня у нас литературная деятельность чересчур “элитарна” — в том смысле, что нет настоящего мейнстрима: детективов, научной фантастики, юмористической литературы, фэнтези и т.д. В современной армянской литературе нет жанров, а лишь “замороженность” на пост-модернизме: тяжелые, длинные, закрученные предложения, изображены не менее тяжелые душевные переживания и практическое отсутствие сюжета. Какие-то нудные произведения, которые трудно дочитать до конца.
Я работал в книжном магазине и этот период очень много мне дал в понимании того, что сегодня востребовано на рынке. Легкая литература хорошо покупается, но она на русском. И мне обидно, что у нас нет этому альтернативы. Небольшой толчок произошел в прошлом году: наши издатели стали активно переводить популярную современную зарубежную литературу на армянский. Есть переводы французского писателя Фредерика Бегбедера, польского писателя Януша Вишневского и т.д. Прекрасно переведен на армянский роман бразильского писателя Альберто Мусса “Мастер левого берега”, которого пока еще нет на русском языке. Это уже прецедент и для наших писателей, у которых появилась надежда, что эта литература будет востребованной.
— С какими еще проблемами сталкиваются современные армянские писатели?
— Очень маленькая читательская аудитория. Здесь для автора практически нет вариантов как-то стать читаемым и популярным. В Армении живет где-то три миллиона человек, регионы сразу отбрасываем, поскольку даже в столице книжных магазинов кот наплакал. Из полутора миллионов жителей столицы большинство если и читает, то в электронном формате, книги покупает и регулярно читает ограниченное число людей — в лучшем случае 50 тысяч. И среди них найти свою нишу, своего читателя армянскому писателю очень трудно. Это как должно подфартить писателю, какой литературный фурор он должен произвести, чтобы возник интерес к его книге, ее стали переводить и вывозить за пределы страны. В этом смысле больше возможностей для продвижения дает русский язык. Пример тому — наши соотечественницы Мариам Петросян, Нарине Абгарян, книги которых теперь стали очень популярными.
— Что бы ты пожелал своим коллегам-писателям?
— Уважать своего читателя, писать для него, а не грузить тяжелыми нотациями и потоком своего сознания. Люди разные, и не каждому интересно читать твои философские измышления, вникать в твои комплексы и проблемы. Не все же читатели доктора наук и профессора. Кому-то нужно легкое чтиво, которое не будет напрягать. Вот своей книгой “ԳՐՈՂԻ ՏԱՐԱԾԸ” я сделал попытку на армянском языке написать легко читаемую вещь, со всеми необходимыми атрибутами мейнстрима: драки, любовь, закрученный сюжет. Очень трудно было определиться с героем, главным персонажем романа. Я постарался создать так сказать, “нормального чувака”, который может и подраться, и к женщинам быть неравнодушен и т.д. Мне он нравится, но последнее слово, конечно же, за читателем. Я ее дал почитать нашим известным писателям, например, Гургену Ханджяну, собираю рецензии, чтобы потом обратиться к издателям. Если их не заинтересует, пошлю на конкурс.