Война России и Запада и постсоветское пространство

Обсуждения на тему «Конфликт России и Запада в Украине» состоялись в Ереване в Аналитическом центре стратегических исследований и инициатив с участием армянских и российских экспертов.

Оставаться в рамках заявленной темы участникам обсуждений, как и ожидалось, не удалось в силу очевидности того, что противостояние между Россией и Западом идет на всем постсоветском (и не только) пространстве. И в этой связи директор международного дискуссионного клуба «Валдай» Тимофей Бордачёв констатировал, что порожденная кризисом сложившейся после Второй мировой войны международной политико-экономической системы конфликтогенность в мире будет продолжаться еще довольно долгое время.

«Наши международные отношения, международные отношения  наших стран будут постоянно развиваться в тени войны, они будут постоянно развиваться в тени постоянной перманентной вероятности вооруженного конфликта, к которому мы должны быть готовы и вероятность которого мы должны постоянно учитывать в своей дипломатической, внешнеполитической деятельности для того, чтобы максимизировать свои достижения и минимизировать достижения наших потенциальных противников», — сказал Бордачев.

По его словам, конфликт на Украине — лишь один из таких конфликтов нового времени, и России, видимо, придется участвовать во многих из таких конфликтов. Окружающее Россию пространство, в котором присутствует и Армения, будет частью общего конфликтного пространства, как и весь остальной мир.

Войны являются неизбежностью, нам предстоит с ними жить, и важнейшей задачей для стран в этой реальности является обеспечение внутреннего развития, повышение собственной внутренней устойчивости, уверенности граждан в том, что в своей стране, вне зависимости от ее внешних связей, их жизнь будет соответствующим образом организована, что государство будет обеспечивать определенный уровень справедливости в отношении их базовых  интересов.

Эти высказывания, естественно, породили вопрос о перспективе в контексте неизбежности войн и конфликтов установления мира на Южном Кавказе, отвечая на который директор Центра евразийских исследований ИМИ МГИМО Иван Сафранчук вспомнил поговорку — нет неразрешимых ситуаций, есть неприятные решения.

По его словам, многие надеялись, что есть окно возможностей, можно балансировать и т.д. Однако в результате бегства бывших советских республик от Советского Союза в направлении интеграции в мировую систему, в глобализацию все снова прибежали в региональные расклады.

«Мы (Россия — Г.М.) в принципе тоже прибежали к региональным раскладам, с которыми веками имели дело. И мы не считаем, что это правильно. Мы хотим оставаться частью мировой системы.  Мы не собираемся стать мультирегиональной державой — где-то в Восточной Европе, на Кавказе, в Центральной Азии, на Дальнем Востоке… Нет.  Россия обрела самосознание себя как части мирового процесса. Мы часть тех в мире, кто двигает в целом человечество вперед. И отказываться от этого мы не собираемся…. и не дадим никому запереть нас в этих региональных раскладах», — сказал Сафранчук.

На им же заданный вопрос — а как постсоветские страны будут уходить от региональных раскладов, — Сафранчук заметил, что глобализация в прежнем виде закрывается, поэтому убежать от региональных раскладов в глобализацию не получится, нет такой мировой системы: «Как решать свою участь в региональных раскладах?… Видимо, это будет тяжелый период попыток решать это вооруженным путем, привлекать какие-то внешние державы для того, чтобы усилить свои позиции, ну, и потом все это приведет к какому-то решению.  Я считаю… ну, я не буду навязывать свое мнение… тут нужно некоторое время, потому что всем тем, кто, убегая от России, условно, от СССР, в мир, а прибежал в регионы, понадобится какое-то время, чтобы все это и решили, что с этими региональными раскладами делать».

Тимофей Бордачев по этому поводу заметил, что глобальные решения являются очень новым явлением в истории человеческой цивилизации, международной политики и нашей экономики, а региональные композиции в историческом отношении являются наиболее естественным способом развития и выживания государств.

«У нас нет опыта выживания государств в глобальной композиции. Государства, которые говорят о себе, что они являются наиболее глобализированными, они одновременно являются наиболее протекционистскими, наиболее закрытыми, как США, для внешней конкуренции.  Или ЕС. У нас нет успешного опыта решения своих проблем за счет интеграции в глобальную экономику, политическую, информационную систему. Мы не знаем, возможно ли это в принципе, и в ближайшие десятилетия, думаю, условий для такого опыта у нас не будет, поэтому я предлагаю эту тему рассматривать в области сугубо теоретической», — сказал он.

Что касается готовности к будущему, то, по его словам, принято считать, что лучшим индикатором принятия неизбежности конфликтов тем или иным государством является степень готовности его к следующему конфликту:

«Мы видим, что Россия и по экономическому, и по военно-политическому измерению конфликта подготовилась к той войне, которую она сейчас ведет с Западом. За последние 4 месяца американцы вложили в Украину средства, эквивалентные российскому годовому военному бюджету. Они дивизию наемников туда отправили. Они отправили туда столько вооружения, сколько Армении хватило бы, чтобы дойти до Баку, перейти Каспийское море и идти дальше, или на вооружение полноценной армии среднего размера европейского или среднеазиатского государства. И ничего сделать не могут. Россия все свои военные решения принимает, исходя из своей военной целесообразности. И так будет продолжаться до полной победы».

Что означает «полная победа» г-н Бордачев не раскрыл. А вот высказывание Ивана Сафранчука о том, что Россия становится менее требовательной и настойчивой на постсоветском пространстве, готова дать большую свободу для самостоятельных решений, готова сказать постсоветскому пространству — живите по-своему, но с одним условием — «именно по-своему, а не то, что приходят какие-то иностранцы и начинают проводить на любой части постсоветского пространства свою линию, а линия у них, как мы считаем, только одна — антироссийская», вызвало недоумение.

Его выразил директор Института Кавказа Александр Искандарян: «Во-первых, иностранцы бывают разные. Турция — это тоже иностранцы. Китай — это тоже иностранцы. Афганистан — тоже иностранец. Иран … и т.д. Нельзя из региона соорудить консервную банку, так, чтобы туда никогда никакие иностранцы не приходили, и вопросы решались внутри. Это не то, что плохо или хорошо, это не получится. Придется взаимодействовать с другими региональными силами. И кто-кто, а мы в Армении это хорошо ощутили на своей шкуре в 2020г., когда поняли, что мы теперь не только постсоветское пространство, но еще и в Большой игре со всеми исходящими, привходящими и т.д.».

В 2020г. и особенно в последующем мы очень многое поняли: и что жить придется «в тени войн» — хорошо, если только в тени, — и почему армянам не дали столько оружия, чтобы они могли дойти до Баку, и почему член НАТО Турция, проводящая, кстати, чисто антироссийскую политику, потеснила Россию на Южном Кавказе, и почему нас загоняют в турецкую «консервную банку» под названием «3+3» (или «3+2» — Грузия пока сопротивляется), и что в этой ситуации будет крайне сложно усиливаться экономически и военно-политически, и многое другое.

А пока Большая игра разгорается. Посмотрим, куда она заведет региональные и глобальные расклады… Одно несомненно: экспертный обмен мнениями необходим хотя бы для лучшего понимания точек зрения и позиций сторон.