Смена власти в 1998 году произошла не для  спасения Карабах, а для захвата власти: Пашинян

Премьер-министр Армении Никол Пашинян в Национальном Собрании коснулся вопроса урегулирования нагорно-карабахского конфликта и заявлений третьего президента Сержа Саркисяна.

Как передает «Арменпресс», в своем заключительном выступлении об итогах реализации программы правительства в 2021 году Пашинян обратился к заявлениям третьего президента Сержа Саркисяна, сделанным после его вчерашнего выступления.

«Вчера в этом зале я представил цепочку событий с 1998 по 2018 годы. И не случайно Серж Саркисян обратился лишь к одному эпизоду, заявив, что он никогда не вел переговоров о поэтапном урегулировании карабахского вопроса», — сказал Пашинян.

Затем он процитировал слова Сержа Саркисяна: «Я несколько раз публично говорил о разнице между урегулированием по этапам и пакетом. Я также обстоятельно объяснял, что пакетный вариант не может быть реализован за один день или час, однозначно он должен решаться поэтапно».

Премьер-министр задал вопрос, почему Серж Саркисян отреагировал лишь на этот эпизод.

 «Потому что выяснение этого эпизода решает принципиальный вопрос, что смена власти в 1998 году была не для спасения Карабаха от чего-то, а для захвата власти. Именно поэтому он сослался только на этот эпизод, так как этот эпизод, без подробностей, подтверждает, что 20-летняя история имела совершенно иной контекст. Не случайно после войны 2020 года Серж Саркисян, возвращаясь к 2018 году, заявил, что после двукратного пребывания на посту президента хотел остаться премьер-министром ради вопроса Карабаха. Легитимность всего – вопрос Карабаха. Но он забывает, что хотел остаться ради решения вопроса Карабаха. Как бы он решил карабахский вопрос, когда 17 апреля 2018 года с этой трибуны заявил, что переговоры зашли в тупик, они оптимизма не внушают, и ожидания Азербайджана от переговорного процесса нереальны и неприемлемы для нас. Он бы принял нереальные требования Азербайджана?», — сказал Пашинян.

Пашинян процитировал одно из заявлений Сержа Саркисяна, в котором он сказал, что не следует долго надеяться на то, что Азербайджан не попытается решить карабахский вопрос военным путем.

«Это ответ на вопрос, кто на самом деле является автором военной ситуации. Наше правительство автор войны или нет? Войну можно было бы предотвратить, выполнив нереальные, неприемлемые требования, о которых говорил Серж Саркисян», — сказал он.

Возвращаясь к логике урегулирования по этапам и пакетом, Пашинян сказал:

«Еще в 1997 году планировалось разделить вопрос на части, сначала карабахский вопрос, потом мирное соглашение. То же самое с пакетом 2016 года, то же самое с пакетом 2018 года. Пакет очень четко указывает, что согласовываются первоначальные принципы, а затем начинаются переговоры между правительствами с участием представителей НКР. Говоря о представителях НКР, мы подразумеваем армян НКР и азербайджанцев НКР. И именно с таким предложением урегулирования азербайджанцы сели бы за стол переговоров, и не было бы урегулирования, пока не был бы решен этот вопрос, пока не был бы решен вопрос Шуши, который лежал на столе с 1996 года. Серж Саркисян собирался сдавать Шуши? Он не собирался сдавать, собирался начать войну, и сдавать не только Шуши, ни и часть Карабаха?».

Касаясь заявлений о Лачинском коридоре, он сказал, что ни в одном переговорном документе о ширине Лачинского коридора ничего нет, это надо было обсудить позже.

«И к этому этапу добавился еще один этап. Нынешний статус Нагорного Карабаха должен был решаться на заседании Совета безопасности. Сегодня нам говорят, что мы сдали Карабах, сдаем или хотим сдать. Если бы мы хотели сдать Карабах, мы бы до конца выполнили переговорную логику, оставленную Сержем Саркисяном, мы бы сдали Карабах, потому что даже если бы референдум состоялся, референдум должен был бы состояться в рамках условий, согласованных между сторонами. Азербайджан очень четко заявил, что никакого референдума в ближайшие 50 лет не будет, пусть азербайджанцы вернутся в Карабах, поживут вместе 50 лет, азербайджанские населенные пункты заселятся, а там через 50-100 лет посмотрим, что произойдет», — сказал он.