Заявление премьер-министра Армении Никола Пашиняна
Некоторые реакции-комментарии на мое интервью от 24 декабря как минимум странны по следующим причинам:
1.В том интервью я рассказал о содержании переговоров, сформированном до того, как я стал премьер-министром в 2018 году, следовательно я не мог иметь воздействия на его формирование.
2.Отвечая на вопрос, я опроверг заявление Сержа Саргсяна на съезде РПА о том, что оставленная ими суть переговоров гарантировала то, что Нагорный Карабах оставался армянским. Опроверг потому, что право азербайджанцев, проживающих в НКАО участвовать в принятии решения о статусе Нагорного Карабаха в качестве жителей Нагорного Карабаха было зафиксировано в содержании переговоров. Следовательно, если согласно содержанию переговоров они являются жителями Нагорного Карабаха, то они должны были проживать в Нагорном Карабахе, и армянская сторона никогда не возражала против такого содержания переговоров до революции 2018 года. И если принять во внимание, что референдум об окончательном статусе Нагорного Карабаха, согласно сформированному до того как я стал премьер-министром содержанию переговоров, мог состояться через 100 лет, предсказуемо, какие изменения демографической картины были бы в Арцахе в указанных условиях.
3.Что касается статуса Нагорного Карабаха до возможного референдума о статусе, я сказал в интервью, что в 2016 году посредники представили три переговорных пакета (один до апрельской войны, два после), в которых, в отличие от Казанского документа 2011 года, предложение «Нагорный Карабах получает промежуточный статус» отсутствовало. В третьем из этих трех пакетов, представленном в августе 2016 года, появилось положение о том, что решение о правовых и практических механизмах организации жизни в Нагорном Карабахе будет приниматься Советом Безопасности ООН в консультации с Минской группой ОБСЕ, с Азербайджаном, Арменией, действующим председателем ОБСЕ. Именно это я посчитал катастрофой в переговорном процессе, потому что очевидно, что СБ ООН принял бы решение в соответствии с логикой принятых ранее ими же резолюций, в которых Нагорный Карабах был признан частью Азербайджана.
4.Принимая во внимание эти и несколько других важных переговорных вопросов я отметил с трибуны НС, что содержанием переговоров и реалиями сформированными до того, как в 2018-ом я стал премьер-министром, Арцах терял как теоретические, так и практические возможности не быть частью Азербайджана.
5.Став премьер-министром, я не смирился с этим, а боролся против этого. Также по этой причине началась война.
6.Сегодня мне говорят, что я не должен вести переговоры от имени Нагорного Карабаха люди, которые с 2018 года меня критиковали за то, что я говорил, что не имею мандата на ведение переговоров от имени Нагорного Карабаха.
7.Понимаю, что многие уважаемые люди сейчас протестуют против содержания переговоров, которое являлось причиной и следствием войны 2016 года. В то время они либо не знали, либо не имели права протестовать. Я сам протестую против этого содержания и для нейтрализации этого содержания сделал все, что было возможно. Но скрывать истины, извините, но не могу.
