На днях в Ереване открылся «Дом русской книги», который уже назвали «еще одним центром притяжения» двух братских народов — армянского и русского. На это знаковое мероприятие, собравшее высокопоставленных и известных деятелей из Армении и России, приехал и известный русский писатель, публицист, общественный деятель Юрий Поляков.
Один из самых читаемых авторов России, чьё творчество на протяжении уже четырех десятков лет востребовано далеко за ее пределами, всегда с удовольствием приезжает в нашу страну, когда выпадает такая возможность. А мы не могли упустить возможность и представляем вниманию наших читателей интервью с этим замечательным писателем и собеседником.
— Открытие «Дома русской книги» в Ереване — это событие для меня и радостное, и печальное. Сейчас объясню. Радостное потому, что для любого писателя открытие центра, где представлены результаты его труда и труда его коллег разных поколений (начиная с классиков и заканчивая современными авторами), это настоящее событие. Ведь это место, где собраны их книги, где можно их приобрести, получить консультацию, встретиться с этими авторами: я уверен, что «Дом русской книги» будет площадкой, куда будут приглашать российских писателей и где они смогут устраивать встречи и «круглые столы» с армянскими писателями, что очень актуально и востребовано. В этом смысле для меня это очень важное культурное событие, соизмеримое с фактом существования здесь русского театра. Потому что литература — это базовый вид искусства, и все остальное, так или иначе, связано с ней. Поэтому я считаю, что открытие «Дома русской книги» имеет большое значение как для укрепления армяно-российских культурных связей, так и традиционного взаимообогащения армянской и русской культуры.
— А печальное-то почему?
— Армения была всегда (во всяком случае, во времена моей молодости) республикой, где русская книга имела хождение наряду с армянской, где читателей русской литературы было не меньше, чем, скажем, в каком-нибудь среднерусском городе. В той Армении открывать «Дом русской книги» нужды не было — что вы будете пропагандировать, когда здесь и так очереди стояли, чтобы подписаться на «Юность», «Дружбу народа», «Литературную газету» и другие издания на русском языке? Но вот тот факт, что теперь необходимо открывать такие точки, как «Дом русской книги», в бывших союзных республиках, говорит о том, что русская книга, литература, да и русский язык свои позиции сдают. Анализировать этот процесс (с точки зрения того, искусственный он или нет, обратим или необратим) — дело не мое, а специалистов, но боюсь, что этот процесс тесно увязан с геополитической реальностью. Потому, что язык международного общения всегда обслуживает геополитическую реальность. Но я считаю, что русский язык, как один из нескольких общемировых языков, мог бы не так быстро сдавать свои позиции. Здесь, я считаю, во многом вина руководства нашей страны, особенно в 90-е годы, когда былые друзья были оставлены не только без военной, экономической, но и без культурной, языковой помощи. И теперь языковая и культурная реальность такова, что приходится создавать такие вот опорные пункты и с их помощью частично возвращать потерянное.
— Я не раз вспоминаю наш давний разговор, когда Вы мне сказали, что каждые 100 лет границы мира меняются, перекраиваются… Фактически вы предрекли то, что сегодня происходит в мире… все эти глобальные трансформации. Писатели всегда очень чутко ощущают «пульс времени». Ваше видение будущего — что будет с нами?
-Я всегда привожу этот пример, говорю, что когда в очередной раз вам придет в голову, что история закончилась, просто возьмите школьный атлас по истории и полистайте — сравните границы стран в XVIII веке, в XIX веке, XX веке… А куда это вдруг исчезли две империи – Османская и Австро-венгерская? Зато потом появилась Югославия, а потом тоже исчезла. Вот уж, казалось бы, Советский Союз никуда не денется. Но делся же… Поэтому я абсолютно уверен, что нынешние границы и политическое статус-кво — все временное. Они будут меняться. Не хотелось бы, чтобы они менялись в результате кровопролитных войн, но… Знаете, сколько было сил всеми потрачено, чтобы остановить войну в Афганистане. И что? И Советский Союз, можно сказать, надорвался на этом, и американцы, судя по всему, тоже надорвались. Поэтому мое убеждение, что Российская империя и ее преемница — Советский Союз в своих границах существовали значительное время не в силу желания своих царей, а потом и кремлевских руководителей. Наивно полагать, что если мы назвались по-другому, то те силы, которые вместе когда-то свели в единое государство разные народы, с разной историей, религией, менталитетом, куда-то делись. Это как центростремительная и центробежная силы — они всегда есть, и все зависит от того, какая на данный момент преобладает. Вот в какой-то момент возобладала центростремительная. Но мы уже сейчас видим, как на наших глазах усиливаются центробежные: стоило запахнуть жареным в Афганистане, как казалось бы, уже пустившиеся в автономное плавание среднеазиатские республики «вдруг» очень горячо заинтересовались Москвой… Это же естественно. ..
На мой взгляд, все равно это пространство, которое раньше называлось Советским Союзом, оно все равно не распадется на что-то совершенно самостоятельное. Все равно связи (политические, военные, экономические, культурные) — они останутся, но будут называться по-разному.
Думаю, что в зависимости от тех внутренних или геополитических трудностей, которые будут возникать, центробежные силы станут преобладать. Но это не значит, что это приведет к воссозданию единого государства. И при нынешних, в том числе и военных технологиях, это не нужно — такой нет необходимости. Это раньше должна была быть внешняя граница по периметру, система защиты вполне определенная. А сейчас этого не требуется. И я думаю, что восстановление связей, взаимной заинтересованности будет нарастать. В том числе и с Арменией. Поэтому у меня на этот счет весьма оптимистический прогноз. Тут все зависит от России. Главное, чтобы тот курс, на который Россия легла в 2001 году, получил преемственность.
И я очень надеюсь, что сейчас наконец-то будет отработана эта «технология», по которой нельзя будет изменить этот курс (на усиление экономическое, на долгосрочные программы, на долгосрочную поддержку союзников — чтобы не было так, что сегодня дружим, а завтра не дружим). Потому что, к сожалению, у российской государственности есть один слабый момент — он исторически не отработан у нас до сих пор. Это теперь называется транзит власти. У нас с транзитом власти всегда была катастрофа: не важно, когда и кому власть переходила — от Екатерины-к Павлу, от Александра III к Николаю II или от Сталина – к Хрущеву и т.д. Я, в силу своей специфики, более десяти лет был в Совете при Президенте РФ по культуре и искусству, являлся членом Общественной палаты, возглавлял Общественный совет Министерства культуры РФ, был заместителем председателя Общественного совета при Министерстве обороны, «Литературную газету” возглавлял, был близок к «коридорам власти», трижды был доверенным лицом Владимира Путина на выборах, и я просто вижу, что транзит власти — это одна из основных проблем, которая беспокоит руководство России. Путина очень она беспокоит, потому что ошибка с преемником может просто погубить все начинания. Но мои ощущения такие, что на этот раз ошибки не будет.
— Вы больше пишете о прошлом — нашем советском прошлом. А если бы вас попросить описать наше будущее — в каком мире мы будем жить…
— Дело в том, что у меня была такая футуристическая вещь, она вышла в 1993 году — «Демгородок». И я в ней во многом предсказал то, что произошло в России после 2001 года. Но вот о будущем мира я, честно говоря, не задумываюсь — меня в последнее время очень волнует ретроспекция. Потому, что правильно поняв позднесоветскую эпоху, механизмы развала СССР, мы сможем не ошибиться в будущем. И поэтому мои последние вещи об этом времени: «Веселая жизнь, или Секс в СССР» (которая пользуется большой популярностью) и вот сейчас в эти дни выходит моя новая книга – «Совдетство», где события происходят в 1968 году — советская жизнь, увиденная глазами 12-летнего умного,размышляющего мальчика, верящего в коммунизм. И мои ближайшие планы связаны с циклом повестей под общим названием «Совдетство». Но если пофантазировать, то футурология техногенная понятна. Не смогут ездить по земле — начнут летать: мы все это видели уже в «Пятом элементе». Но вот социальная футурология мне абсолютно непонятна. Одна часть мира собирается строить будущее на базе тотальной толерантности, которая доходит до абсурда. Но это же насильственная толерантность, ущемляющая права других людей…
В одной части света нет мамы и папы, а есть родитель №1 и №2, а в другой девочкам не разрешается учиться. И как это все сопрячь? Кто кого будет уничтожать? А вот как эти разные уклады и разные представления о вере (верующая часть человечества, атеистическая, дьяволопоклонники) когда это все сойдется — это же ведь без борьбы не обойдется? И если будет глобальная война в будущем, то она будет не из-за территорий, а из-за того, называться папой или родителем №1, веровать в Бога или нет, разрешать женщинам получать образование или нет…
