Московский Художественный театр — академия армянских артистов

Московский Художественный театр — один из немногих, искусство которого было бы так широко известно и принято в мире. И не случайно, что одним из первых к нему обратился древний, более двухтысячелетний театр армянского народа.

Связи русского и армянского театров возникли сразу после присоединения  Восточной Армении к  России. С середины же XIX столетия они стали еще крепче, и развитие армянской театральной культуры шло в непосредственном творческом общении со школой русского сценического реализма. Большинство армянских артистов того времени не получили драматического образования. Их школой была русская сцена, а учителями многих — русские артисты.

В московском Малом театре и петербургском Александринском театре в ХIХ веке учились армянские артисты. В 60-х годах была целая плеяда актеров — Геворк Чмшкян, Амиран Мандинян, Амрикян, Сукиасян, которые равнялись на таких известных русских актеров, как Щепкин, Мочалов и Саловский. Ну, а среди театров авторитетом для них был московский Малый театр.

На рубеже XIX и ХХ веков, с появлением Московского Художественного театра, в армянском театре появилось молодое поколение актеров, возглавляемое Ови Севумяном, Исааком Алиханяном, Сатеник Адамян, Микаелом Манвеляном, Амо Харазяном и многими другими. В драматургии для них авторитетами стали Чехов и Горький, а среди театров — Московский Художественный театр и его художественный ансамбль, созданный Константином Сергеевичем Станиславским и Владимиром Ивановичем Немировичем-Данченко.

Рождение этого театра было воспринято армянской общественностью  с большим воодушевлением.

«Художественный театр — в своем роде единственное явление в интеллектуальной и художественной жизни России», — писал известный армянский литератор Степан Лисициан.

Московский художественный театр стал для молодых армянских артистов настоящей театральной академией, где они хотели учиться высокому искусству. Более десятка талантливых деятелей армянского театра направились в МХТ: Амо Харазян, Дурян-Арменян, Жасмен,  А.Шахатуни, О.Зарифян, И.Алиханян, Микаел Манвелян и другие. Под влиянием МХТ начала формироваться и профессиональная армянская режиссура.

Степан Капанакян, Амо Харазян, Арменян, Ови Севумян, Левон Калантар, Аршак Бурджалян фактически стали пионерами армянской режиссуры мхатовской школы,  творчески развивавших учение Станиславского на национальной основе. 

«Когда мы говорим об армянском театре, мы не можем предать забвению русский театр, под непосредственным благотворным влиянием которого он находился и находится. Не говорить об этом театре — преступление, особенно, если иметь в виду, что именно русский театр сыграл выдающуюся роль, совершил огромный переворот во всей истории мирового театра», — так в свое время высказался выдающийся деятель армянского театра Ови Севумян.

Говоря о связях Художественного театра с армянскими театральными деятелями, нельзя не упомянуть одного из ближайших сподвижников Станиславского — Георгия Бурджалова, армянина по национальности. Он был другом и советчиком почти всех армянских артистов, связанных с МХТ.

Владимир Немирович-Данченко называл Бурджалова «знаменосцем Художественного театра в самом настоящем смысле этого слова», а для Станиславского он стал помощником по руководству труппой Художественного театра. Георгию Бурджалову также поручались важные творческие задания. В частности, ему были доверены постановки массовых сцен  в спектаклях «Снегурочка», «Царь Федор», «Юлий Цезарь», «Доктор Штокман». Он собирал материалы для многих постановок Станиславского, совершая поездки по России, а также в Италию, Германию, Норвегию.

Есть еще много свидетельств любви и уважения основателей Художественного театра к своим коллегам. Станиславский и Немирович-Данченко, например, высоко ценили талант великого трагика Петроса Адамяна. Констанин Станиславский, кстати, учился в Московском Лазаревском институте, где познакомился со многими представителями армянской интеллигенции.

И именно здесь он впервые близко познакомился с армянской культурой, узнал об армянском народе. Связь со своими однокашниками-лазаревцами Станиславский поддерживал до конца своей жизни. Уже будучи руководителем МХТ, он посылал бесплатные билеты лазаревцам.

А Немирович-Данченко дружил до конца своей жизни с видным деятелем армянского театра Амо Харазяном, который, как и многие другие армяне, был его учеником еще в филармоническом училище.

Дружба связывала Владимира Ивановича и с выдающейся армянской артисткой Асмик. Немирович-Данченко также высоко ценил искусство Ваграма Папазяна, о котором он писал: «Папазян — один из тех, очень немногих, прекраснейших исполнителей классического репертуара, которые заслуживают мировой славы».

Папазян был лично знаком и дружил с Василием Ивановичем Качаловым, Книппер-Чеховой, Москвиным. С Качаловым дружил и великий армянский артист Ованес Абелян, который много рассказывал своему коллеге  об Армении. Интерес к Армении у Качалова, кстати, как он сам говорил, «вызвала его дружба с Евгением Вахтанговым».

В 1912 году, когда армянская труппа во главе с Абеляном и Сирануйш прибыла на гастроли в Москву, Станиславский и Немирович-Данченко с интересом следили за выступлениями своих армянских братьев по цеху.