Ереванская госконсерватория им.Комитаса отметит свой 100-летний юбилей

Преподаватель Ереванской государственной консерватории имени Комитаса, режиссер-постановщик Наире Степанян рассказывает о своей работе, о том, на какие жертвы ей приходилось идти ради искусства и 100-летнем юбилее нашей консерватории

Выпускница ГИТИСа по специальности режиссер музыкального театра, Наире поставила в Национальном академическом театре оперы и балета им.Спендиарова нашумевшие «Кармен», «Тоску», а также режиссировала музыкальные спектакли и различные концерты.

Она также была режиссером-постановщиком грандиозного концерта «Армения-Азнавуру» (2017г.), на котором присутствовал сам шансонье, широко обсуждаемого гала-концерта в честь Международного саммита Франкофонии, который прошел в Ереване в 2018 году, а также многих других знаковых и ярких культурных проектов разных лет.

Уже 15 лет она преподает в косерватории на факультете оперной подготовки: ведет свою мастерскую, начиная с 4 курса бакалавриата и по 2 курс магистратуры делает со студентами постановки из опер. К ней приходят студенты, которые хотят стать оперными певцами.

— И чему ты их учишь? Оперный певец должен уметь петь, а ты режиссер…

— Опера — синтезированный жанр, и самое большое воздействие на эмоции человека передается через музыку. Но оперные артисты должны уметь и играть на сцене, причем так, чтобы не быть слабее той музыки, которую написал композитор.

А опера – это великая музыка и ей нужно соответствовать. Я их учу многому: актерскому мастерству, или, например, как думать в паузах и играть в это время (переход в дуэте со своей партии к партии партнера). Музыкальному актеру труднее, чем драматическому: он вступает в нужное время и надо успеть в конкретный промежуток времени сыграть свою роль, показать эмоции, но так, чтобы это не было штампом.

Учу своих студентов играть как драматические актеры, как киношные актеры, но в опере. Оперные артисты больший акцент делают на пение, а современный зритель не очень хорошо понимает оперный жанр, если хорошо не сыграть и не удивить. Надо играть на сцене так, чтобы зритель ощущал всю гамму чувств героев.

Ведь как в кино: самые сильные эмоциональные моменты там сопровождаются музыкой, и композиторы пишут музыку даже для конкретных эпизодов — для усиления воздействия. А поскольку опера — это полностью музыка, мы обязаны играть лучше всех.

Зритель, тем более не знающий итальянский язык, должен еще и визуально понимать о чем поется — за счет актерской игры. К нам студенты приходят с четвертого курса: до этого они просто играют отрывки, не музыкальные этюды и попадают к нам неопытными. Хотелось бы, чтобы они к нам приходили пораньше.

На четвертом курсе мы готовим два отрывка из опер: только-только студенты начинают понимать, что к чему, адаптироваться, но уже время уходить. Не все потом продолжают обучение в магистратуре и оттачивают свое актерское мастерство.

— Нашей консерватории в этом году исполняется 100 лет. Как будем отмечать этот знаменательный юбилей?

— Да, в октябре нашему учебному заведению исполнится 100 лет, и ректор пригласил меня поставить праздничный концерт. Сейчас прорабатываем различные организационные вопросы: думаем его провести в Национальном академическом театре оперы и балета им.Спендиарова. Как никак, речь идет о музыкальной альма-матер.

Посмотрим, как получится. Ведется работа над программой. Пока скобки раскрывать не могу, но для себя главное я знаю: все мероприятие должно пройти на одном дыхании, гладко, цельно. Впереди еще много работы: нужно досконально изучить наши архивы, подготовить документальный фильм, который будет идти на экране между номерами: история консерватория, ее основатели, наши выдающиеся музыкальные деятели, педагоги. Хронология от истоков до наших дней.

— Расскажи еще немного о своей работе со студентами. Это очень интересно.

—  Я обожаю свою работу. Она хоть и отнимает много времени, а в пору экзаменов мы вообще тут занимаемся с утра и до вечера, но это что-то непередаваемое. Этот процесс трансформации фактуры и природы человека (когда студент приходит к тебе еще неоформившимся, а потом уже выходит на сцену без комплексов и совершенно свободно) — он удивительный.

У каждого из наших режиссеров примерно по 15 студентов: в прошлом месяце у нас сдавали дипломные работы 4 курс бакалавриата и 2 курс магистратуры — 8 отрывков из опер, а сейчас еще три отрывка из опер мы ставим. В четверг будет экзамен, а в пятницу состоится концерт, в котором соберем все удавшиеся отрывки наших мастерских.

Единственное, что меня печалит — это то, что наши студенты после окончания консерватории не могут полноценно реализовать себя. У них один путь — пополнить молодежный состав оперного театра, где они могут участвовать в каких-то постановках.

Но артистов и в самом оперном театре много и очередь до новичков редко доходит. И на сегодня тенденция такая, что молодые артисты стремятся уехать из Армении, продолжить образование и творческую деятельность за рубежом, где и выбор больше, и возможности.

У нас постановок мало, соответственно и опыта мало приобретают и не могут развиваться. Государство не в состоянии выделять много денег, а оперные постановки это очень дорогое удовольствие. Как и во всем мире, нам нужны меценаты, которые бы поддерживали оперное искусство. Но, к сожалению, люди, которые могут поддержать эту сферу, меньше всего ценят оперу…

—  Есть ли какое-то произведение, которое ты хотела бы поставить в будущем — до чего пока не доходят руки или нет возможности?

— Я «заразилась» «Золушкой» Массне и сейчас со студентами ставлю из нее отрывки. Если у меня появится такая возможность, поставлю ее с большим удовольствием. Мне очень нравятся «Фауст» Гуно и «Русалка» Дворжака, образы этих опер — сказочные, мистические. Еще очень люблю «Кандида» Бернстайна: очень красочная музыка, с характером. Бытовые сюжеты меня не волнуют: я могу их поставить , но меня все же тянет к волшебному.

— А когда ты режиссируешь постановку, не вмешиваешься в работу костюмеров, сценографов?

— Еще как вмешиваюсь. Я все заранее представляю в сценографии, а потом уже делаю постановку. Если это большой проект, естественно, со мной работает команда, в которой есть и костюмер, и сценограф и т.д.

Но когда я работаю со студентами, то я – одна за всех. И костюмы мы создаем, используя фантазию насколько это возможно: средств мало и нужно что-то создать с маленьким бюджетом. Я могу из целлофанов, картонок, изоляционных лент, дешевых материалов, которые продают в хозяйственных магазинах, сделать сценический костюм или оформление.

На меня косо смотрели в магазине, когда я однажды пришла и стала примерять на голову пластиковое ведро — собиралась обмотать его и сделать головной убор. Но теперь продавцы меня знают уже и не пугаются.  Костюмы иногда из фетра делаем, степлером закрепляем прямо на артистах.

Даже один раз сделали легкую кроватку на роликах из канализационных  труб. Я всегда четко себе представляю, из чего можно сделать что-то, чтобы и выглядело на сцене хорошо, и было легко и функционально. В детстве я хотела стать дизайнером, что-то вечно мастерила, и видимо все качества и навыки, которые в тебе в детстве развиваются, потом находят свое применение.

На снимке: советник Константина Орбеляна Гагик Габриелян, Наире Степанян, дирижер-постановщик Кристофер Окасек (США) и директор и худрук Национального академического театра оперы и балета им.Спендиарова  Константин Орбелян.