Наша память, наша боль…

Кто сейчас помнит о резне армян?..
Помним мы, армяне.
Помнят потомки жертв Геноцида.
Помнят дети и внуки полутора миллиона армян,
ставших жертвой самого гнусного
преступления против человечества.

Родители моего отца — Аветис Бандурян и бабушка Сатеник Калпахчьян, родились в Западной Армении. Прадедушка Петрос и прабабушка Екатерина были родом из Артвина. У них было два сына и три дочери. Волею судьбы они оказались в разных уголках земного шара. Сестра Елизавета нашла приют в России, сестра Тируи — в Южной Америке, сестра Манан умерла в Ейске. Брат Усик нашел пристанище в Абхазии.

Русский писатель Константин Николаевич Гердов в романе-эссе “Из Арктики, из материнского лона, из миротворной бездны” (Сухум, Абхазгосиздат, 2007г.) пишет: “…Недалеко от будущей железной дороги, близко от центра в городе Гагры, напротив семьи сапожников Бандурян, где во главе рода стоял очень долго Погос, беженец из Артвина. Мы…пацанами смотрели, как он работает над выделкой кожи. Короткое время держит ее в извести — эту невыделанную грубую, даже медвежью шкуру, кожу. Но медведь очень толстый на кожу, на обувь. Фактически из шкуры медвежьей обуви нет износа…”
Тер-Погос — двоюродный дедушка моего отца. Он учился в Италии, был священником.

Мой дед родился 1 февраля 1888 года в селе Карахач. Отец его был сапожником. Когда Аветису исполнилось 9 лет, семья переехала в город Ардаган. Здесь дедушка поступил в Ардаганскую нормальную школу. Одновременно родители устроили его учеником в аптеку дальнего родственника Абояна. В 1909 году семья переехала в Сарикамыш, где мой дед открыл маленькое фотоателье. Во время Первой мировой войны (1914-1918) он работал в почтово-телеграфной конторе почтальоном.

В 1918г., когда русская армия оставила Сарикамыш, их семья с маленьким сыном Даниелом вместе со многими беженцами нашла приют в городе Ейск на Азовском море. Там 17 мая 1920 года родился мой отец, Бандурян Оганес Аветисович, а в 1923 году — его брат Акоп. Позже они перебрались в станицу Павловская. Здесь 19 мая 1927 года родился младший брат — поэт Гарик Бандурян. Позже семья в 1929г. переехала в город Ленинакан (ныне Гюмри), где в 1931 году родилась сестра Мэри.

Тяжело было дедушке. Кем только он ни работал — почтальоном, фармацевтом, фотографом. Надо было прокормить всех домочадцев, да вдобавок еще и беженцев, нашедших угол в их доме. В 1947г. семья переехала в Ереван. Здесь дедушка поступил в аптекоуправление в качестве заведующего упаковочно-экспедиционным отделом. С 1956г. до конца жизни он работал на Ереванском часовом заводе фотографом. Перед смертью он поехал в Бразилию, чтобы повидать сестру, которую не видел много лет. Поездка оказалась первой и последней.

…Однако не всем удалось спастись. Многие из родных стали жертвой вандалов. “…убит ктитор селения Сатлел Арутюн Бандурян. …в лесах убиты… Аветис Бандурянц, Бархудемос Бандурян, Арташес Бандурян…- (из документов Национального архива Армении “Батумская область. Еще одна трагедия армян”).
Дедушка Салоян Овсеп и бабушка по материнской линии были родом из Вана. Меня назвали в честь бабушки Марине. К сожалению, о мамином отце я знаю лишь, что он был ювелиром.

Бабушки давно нет в живых. Я была маленькая, но до сих пор в моей памяти сохранился ее образ: тихая, скромная, вся в черном, — и такая печаль в ее глазах… Много позже, когда бабушка умерла, мама рассказала мне, что в те страшные годы она бежала из Вана с двумя маленькими сыновьями и грудной девочкой на руках. Чтобы спасти мальчиков, она вынуждена была оставить малышку на дороге… Теперь я понимаю боль и страдания моей бабушки, понимаю скорбь в ее глазах.

“…В ее глазах — вся скорбь,
вся боль земли.
В ее глазах — стон моего народа.
В ее глазах — оборванная жизнь.
В ее глазах — дитя, оставленное
на дороге…”

Мой дедушка Овсеп также сумел вместе с двумя сыновьями спастись. Моя бабушка заменила им мать.
26 июля 1926 г. родилась моя мама Гоар Овсеповна Салоян.
По специальности она была инженером-химиком, но 40 лет проработала журналистом в газете “Вечерний Ереван”, писала стихи. Многое я узнала о родных из ее книги.

“ Ты остался сиротой, без кола, без двора.
Держась за руку отца, плача и дрожа.
Без приюта, без угла…
Вспоминал свой дом, свой сад…”
(посвящено сводному брату Вардану).

В октябре 2010г. я посетила земли моих родных.
“Карс, Ван, Ани…
Бессмертное наследие веков…
Там боль моя,
Боль моего народа…”

Мой дядя Гарик Бандурян вместе с композитором Алексеем Экимяном написали замечательную песню “Мой Ани”. Помню, я снаружи фотографировала церковь в Ани, вдруг услышала пение. Слезы потекли по моему лицу. Я быстро вошла внутрь. Там, под церковными сводами, среди средневековых армянских росписей, Лилит Арзуманян и преподаватель Российско-Армянского (Славянского) университета Гоар пели песню “Мой Ани”
“…Прости, что долог путь
К тебе, родной Ани,
Скучаю по тебе,
Тоскую, мой Ани.
Ты в моем сердце,
Ты — боль моя, Ани.
Я жизнь готов отдать,
Только дыши, Ани.
Все тот же ветер
Веет над тобой,
И дождь смывает вековую пыль.
От горя обезумел Ахурян, —
Боль и страданья сердцу не забыть.
Не скроет пена кровоточащих ран.
Прошедших дней величья
не забыть…”
(вольный перевод М.Б.)

Мы, потомки наших великомучеников, не видели 1915 года. Но Геноцид продолжается и сегодня. Каждое мгновение, каждую секунду, каждый час обрываются чьи-то жизни.

“Хотя прошли года, прошло столетие,
Но в каждом армянине, спасшемся из Ада,
В глазах, на теле, в сердце все еще живут
Тех черных призраков химеры.
Все еще живут фантомы девственниц,
Удушивших себя из собственных волос
Петлей
И как знамена, развевающихся на ветру
Полотнищ… на пороге
собственных домов…
О, только б не попасть им в руки
живодеров…”
(Гарик Бандурян)

Мой дедушка, Аветис Петросович Бандурян, спасая свою семью от резни, сумел спасти и старый молитвенник, принадлежавший когда-то его дяде, священнику Тер Погосу. Он сейчас у меня.
Знаю. Настанет Судный день.
Злодеяния не останутся безнаказанными.
Засияет луч солнца и для моего народа.
Молюсь и верю.
Помню и требую…

Марине Бандурян