Рисовать врага, чтобы выжить

Национальный киноцентр Армении выделил финансирование ONoff.studio на этап развития нового анимационного полнометражного фильма “Зако”. Фильм рассказывает реальную историю жизни армянского художника-портретиста Саргиса Мангасаряна (Зако), который в годы Второй мировой войны попал в плен и оказался в концентрационном лагере. Режиссер картины — Тигран Аракелян, продюсер — Сусанна Хачатрян, сценарист — Эдгар Багдасарян, а художником-постановщиком картины является сын Саргиса Мангасаряна Тигран Мангасарян.

Для создания фильма Тигран Мангасарян начал изучать VR-рисование — технологию, позволяющую создавать графические и анимационные работы в виртуальной реальности. В результате изображения в фильме обретают интересный смысл и эстетику.

Тигран Мангасарян — автор графической новеллы “Зако. Незрелый плод”, над которой он работал 17 лет.  Книга вышла в мае прошлого года в издательстве “Зангак”. Автор написал ее, используя дневниковые записи и воспоминания своего отца, архивные материалы, фотографии, украсив зарисовками (комиксами) в собственном исполнении. При жизни Саргис Мангасарян не любил рассказывать о прошлом: своими воспоминаниями с сыном он начал делиться за десять лет до своей смерти. Тигран просил отца написать книгу о пережитом, а тот считал, что еще рано: напишет, когда ему исполнится 80 лет. Главное — есть заголовок для нее — “Неспелый плод”: смысл которого сын поймет, когда прочтет книгу. Не успел, не написал… И тогда Тигран сделал это сам.

Саргис Мангасарян был участником Финской и Великой Отечественной войн. В плен попал в самом начале Великой Отечественной и прошел шесть военных и концентрационных легерей Третьего Рейха. Годы плена он описал в своем дневнике, который сумел привезти с собой из Германии. Исписанный мелким почерком рукописный дневник отца, а также старые карманные часы, немецкий офицерский кинжал, книгу по искусству и альбом с рисунками Тигран нашел после смерти отца, разбирая его архив. Чтобы остаться в живых, в плену Зако рисовал своих палачей, а также их жертв: альбом с этими рисунками враги у него забрали (как-никак документальное свидетельство), но зато оставили альбом с порядка 30 портретами его друзей, таких же узников (русского, грузина, американца, француза, татарина).

Саргис Мангасарян родился в 1917 году — в  год, когда родился Советский союз и ушел из жизни вместе с падением страны — в 1991 году…

Он окончил Краснодарское художественное училище, откуда сразу же был призван в армию. В училище он рисовал все, однако в течение всей войны писал только карандашные портреты, что и предопределило его дальнейший творческий путь. После войны Зако стал писать уже живописные портреты, которые хранятся в Национальной картинной галерее Армении, фонде Министерства образования, науки, культуры и спорта РА.

Свой уникальный дневник, который мог стать причиной его расстрела (расцениваться как антисоветчина) он вшил в воротник шинели и целый год после окончания войны носил с собой, вплоть до 1946 года, когда ему выдали документы и разрешили вернуться в Армению. Не секрет, что к попавшим в плен советским солдатам после войны отношение было “особое”: они все были под подозрением, их проверяли и перепроверяли, многие после фашистского плена оказывались в советских лагерях. Саргиса Мангасаряна спасли два обстоятельства: то, что он в плену не поддался агитации, не перешел на сторону немцев, и спасение от голода своих 30 солагерников. Он рисовал, рисовал немецких офицеров, а за это ему давали еду, которую он четыре года делил со своими лагерными друзьями.

“В плену моим самым большим счастьем была возможность рисовать. Сотни портретов, которые я сделал в лагерях для военнопленных, позже сделали меня художником-портретистом”, — передает в своей книге воспоминания отца Тигран Мангасарян.

Отряд Саргиса Мангасаряна шел три дня и три ночи, не смыкая глаз, без отдыха. На четвертый день солдаты научились спать на ходу. Они шли плотно сомкнув ряды, плечами поддерживая друг друга и при этом спали. Шли под проливным дождем. А потом началась бомбежка…

— После ночной бомбардировки нас окружили немецкие войска. Это было одно из самых больших поражений, которые мы потерпели в начале войны. Под Киевом в плен попали сразу четыре дивизии. Нас в сопровождении немецкой охраны на поезде доставили в лагерь для военнопленных “Владимиро-Волынск”. Он находился на границе Польши и Украины.

… Я никогда не видел, чтобы лошадь смотрела удивленными глазами на человека, отнимающего у нее траву. Пленные изо всех сил выдирали уже пережеванную траву из под зубов лошади и быстро съедали.

От многих воспоминаний военнопленного армянского художника просто бросает в дрожь… Например, история о 28 русских военнопленных высокого звания (самый младший по званию из них был полковником), совершивших весной 1943 года побег. Они вырыли подземный ход через весь лагерь и убежали. У немцев было особое отношение к беглецам: первым и важнейшим правом пленников было право на побег. Но во время побега нельзя было убивать кого-либо из солдат Рейха. Убийство немецкого солдата каралось расстрелом. Во время побега русские убили только одного солдата. В течение месяца немцы отлавливали беглецов одного за другим, привозили в лагерь, расстреливали и складывали их тела рядом друг с другом. Под палящим солнцем трупы разлагались, но их не хоронили. В июне немцы поймали последнего 28 беглеца: его захватили под Москвой. Он был так близок к своей свободе… На его расстрел заставили смотреть всех заключенных. И только после последней казни немцы побросали все трупы в яму и засыпали землей.

Зако, сидя у окна, писал портрет жены немецкого офицера Урсулы. Немецкому офицеру нравились его рисунки, и он хотел, чтобы художник увековечил его красавицу жену. От фашиста на данный момент зависела его жизнь: тот был “Богом его жизни”. Вдруг под окном раздался ужасающий, душераздирающий крик: такого предсмертного крика он доселе не слышал. Не пришлось слышать подобное и потом… Прямо под окном прекрасной Урсулы резали еврея, а красавица немка увещевала художника не огорчаться, потому что “это всего лишь грязный еврей”. Художник видел, что, когда за окном кричал умирающий еврей, ни один мускул на лице Урсулы не дрогнул…