Появившаяся в последние дни в интернете запись подслушанной телефонной беседы директора СНБ Артура Ванецяна и начальника ССС Сасуна Хачатряна вызвала широкий резонанс в общественности, и естественно, на состоявшемся в среду традиционном диалоге парламент-правительство по просьбе депутатов этого вопроса коснулся и премьер-министр Никол Пашинян.
“РА” представляет слова главы правительства по этому поводу.
“Когда я выдвинул кандидатуру начальника Специальной следственной службы, с ним была достигнута следующая договоренность: все дела должны расследоваться в соответствии с буквой закона, в Армении нет неприкосновенных людей, и если объективный ход расследования в каком-либо случае приводит к необходимости ареста и заключения кого-либо в интересах следствия, значит, он должен совершить это, независимо от того, о ком идет речь. Впоследствии время от времени возникали ситуации, когда предпринимались попытки, по традиции, уточнить со мной — серьезно ли я говорил, что в Армении можно осуществлять объективное расследование: если в сугубо правовом аспекте есть необходимость в задержании и аресте кого-либо, то эти действия следственные органы должны превратить в реальность. В данном случае, я узнал от директора СНБ, что ССС принимает такое решение. Я узнал о ситуации — в то время я находился в Санкт-Петербурге. Поскольку был вопрос, сказал, что, согласно договоренности, никаких препон нет, если же следственный орган считает, что кого-либо нужно задержать, арестовать — это должно быть выполнено. Эту позицию я подтверждаю с трибуны Национального Собрания и буду подтверждать в дальнейшем”, — сказал премьер.
Отвечая на вопрос другого депутата на ту же тему, господин Пашинян сказал следующее:
“В то время я находился в Санкт-Петербурге — участвовал в заседании Межправительственного совета ЕАЭС, а директор СНБ находился в Швейцарии. Когда адвокатами господина Хачатурова был мессидж, что ему предъявляют обвинение, из разных стран нам поступили мессиджи, адресованные директору СНБ: ему поступили звонки от разных наших коллег — что происходит. После этого директор СНБ позвонил мне и сказал, что имеется подобный процесс и что он получает различные сигналы. Я позвонил начальнику Специальной следственной службы и спросил, действительно ли есть решение об аресте Юрия Хачатурова. Он подтвердил. Я поинтересовался относительно принципа, что должен быть применен закон, дела должны быть раскрыты, ни по одному из дел политических препон быть не должно. Когда начальник ССС заверил, что все в рамках закона, им все обосновано, я сказал ему следующее: понимаю, ситуация вызовет большой резонанс, но, поскольку наша договоренность важнее, я возьму на себя политическую и геополитическую ответственность, чтобы Вы не думали, что премьер может договориться об одном, потом сказать, что договоренность не в силе”.
После этого, добавил премьер, вновь поступили звонки от директора СНБ, сообщившего, что он находится в Швейцарии, в Армении нестабильная ситуация и необходимо что-то предпринять.
“Я сказал ему, что если следственный орган решил, что в интересах следствия нужно арестовать — да, нужно арестовать, ибо мы договорились, что по уголовным делам политических препон быть не должно. Он звонил мне десять раз, говорил, что с разных сторон поступают мессиджи, но для меня важно применение принципа, заложенного в основу нашей работы — если необходимо арестовать, значит, нужно арестовать. После этого вновь поступали звонки от директора СНБ, что теперь уже трезвонит судебная система, говорят разные вещи, вплоть до того, что “дело — просто вода”, ничего под собой не имеет. Я вновь позвонил начальнику ССС, сказал: есть сигнал, говорят, что дело шаткое. Он же заявил: мы следственный орган, не с улицы пришли, чтобы людей подобного масштаба просто брать под арест”, — подчеркнул премьер-министр.
Он также добавил, что получил ходатайства от имени всех глав государств-членов ОДКБ с просьбой по возможности ходатайствовать о том, чтобы в отношении Хачатурова был избран не арест, а иная мера пресечения. “Это было официальное дипломатическое ходатайство, которое, в силу ограниченности времени, не было оформлено на бумаге. После этого я позвонил начальнику ССС и сказал, что есть такие ходатайства от глав государств-членов ОДКБ и уж коли они ходатайствуют, я также могу позволить себе ходатайство — по возможности обсудить такой вариант. Затем поставил в известность директора СНБ, дабы он также знал о наличии этих ходатайств”, — сказал Никол Пашинян.
По его словам, получается, что, когда ССС, СНБ, Следственный комитет или Комитет по государственным доходам возбуждают в отношении кого-либо уголовное дело или арестуют, политическая ответственность за все это ложится на руководителя страны.
“Вчера я заявил, что — да, политическую ответственность за все это я беру на себя. Премьер сказал: если есть основания для ареста — нужно арестовывать. Сам я не позволил себе ходатайствовать, когда поступили ходатайства от имени глав государств-членов ОДКБ, я со своей стороны также присоединился к ним, и передал все это начальнику ССС. Хочу сказать следующее: это верный принцип работы, поскольку есть средство не задерживать и арестовывать всех. Но приведу пример. Был случай, когда возбудили уголовное дело, предъявили обвинение, личность была арестована, и следствие успешно пошло вперед. Когда же человек был освобожден от ареста, люди перестали давать показания и даже начали отказываться от уже данных. Арест — также мера пресечения, в том числе и для обеспечения должного поведения обвиняемого”, — сказал Никол Пашинян.
