Шахматы будущего

Джавад Оганесян, заслуживший репутацию неординарного эксперта, аналитика и новатора правил спортивных игр, подготовил очередной пакет необычных и весьма любопытных разработок. На сей раз это касается одной из самых древних настольных игр — шахмат, в которых, казалось, все просчитано до мелочей. Наш соотечественник выявил некоторые парадоксы в игре мудрецов и предложил методы усовершенствования и модернизации шахмат. Некоторые детали своего замысла он раскрыл в беседе с нашим корреспондентом.

— В чем суть вашей идеи и как воспринимают ее сами шахматисты?

— Для того, чтобы убедиться в ее эффективности, достаточно познакомиться с реакцией специалистов. Вот, к примеру, мнение трехкратного чемпиона мира по по шахматной композиции, ответственного секретаря журнала “64 — Шахматное обозрение” Олега Первакова: “Новая эра в мире шахмат, где присутствует разведка”. И действительно, если мы рассматриваем шахматы как проекцию военных действий на игровой доске, то почему в ней не представлена разведка? Я решил возложить эти функции на пешки, которые, по моему замыслу, фактически решают разные задачи, получают новые цели и статус.

— Невероятно! То есть пешки составляют своеобразную разведроту?

— Просто я наделил их секретами, которые раскрываются только в ходе партии и играют важную роль в эндшпиле.

— И как это проявляется?

— Посмотрите, по правилам классических шахмат, пешка, достигая последней горизонтали, преображается в ферзя. А в моем варианте этот вопрос не зависит от произвольного желания шахматиста — пешка может преобразиться только в ту фигуру, символ которой обозначен под ней. Фактически, этим пешки получают разное значение и раскрывают в игре новые слои. При этом, игрок заранее не информирован о том, какие тайны таит под собой каждая из пешек соперника. А аудитория будет в курсе этого, что только придаст игре дополнительную привлекательность. В то же время, будет сведена к минимуму возможность компьютерного вмешательства в игру, поскольку, не владея базовой информацией о символах, которые кроются под пешками, машине трудно будет анализировать развитие ситуации и выдавать варианты.

— Я понял вашу идею, но ведь прорвавшаяся на последнюю горизонталь пешка не всегда превращается в ферзя. По желанию игрока она может преобразиться в любую фигуру. В таком случае, в чем смысл вашей идеи?

— Да, но это происходит чрезвычайно редко, поскольку просто нелогично выбирать более слабую фигуру, чем ферзь. Иначе можно и не достичь победы. Это означает, что правило не работает. А по моим правилам шахматисту придется выбирать фигуру, указанную под пешкой. Но мои идеи этим не ограничиваются.

— Я и не сомневался.

— Да. Какой же король без коня? На поле брани такое просто невообразимо. В начале игры король обычно защищается и не испытывает большого опасения за свою безопасность, однако в эндшпиле, теряя силу, позарез нуждается в коне. Таким образом, задача пешки с меткой коня — добраться последней горизонтали, чтобы король наконец оказался на коне. После этого он превратится в самую универсальную фигуру, перед которой остальные будут преклоняться.

— И как же вы собираетесь посадить короля на коня?

— Когда пешка с соответствующей отметкой “подведет” коня к королю, то монарх получит абсолютную свободу выбора движения по доске. Даже покруче, чем ферзь. Например, сможет двигаться пируэтами коня. Такому королю очень трудно будет объявить мат, в то время как он может в одиночку победить своего соперника, еще не оседлавшего коня. А что мы имеем сегодня? Во время игры армии королей уничтожаются, но их пути так и не пересекаются. Это противоречит законам войны.

— И что это даст шахматам?

— Скорее, это дополнительный шанс для соперничающих игроков. Есть и другие предложения. Например, увидев, что соперник собирается взять вашу ценную пешку, вы можете сделать рокировку и поменять ее местами с менее ценной, уступив сопернику последнюю.

— Что означает определение “пожертвование без вмешательства соперника”?

— Это тоже тонкий тактический прием. В ходе игры, чаще всего во время цугцванга, возникает позиция, при которой ваша собственная фигура вам мешает больше, нежели фигура соперника. Так удалите ее с доски, и дело с концом! Вы можете взять мешающую фигуру другой своей фигурой и таким образом оживив свою позицию, вычислить путь к победе. Ведь соперник, исходя из собственных интересов, может просто игнорировать эту вашу фигуру и не взять ее. Тогда логика подсказывает, что вы можете сами убрать свою фигуру. Это отражает идею  самопожертвования при реальных боевых действиях. Наша цель — максимально приблизить шахматы к реалиям жизни.

— Сегодня существует множество вариантов шахмат. Не проще ли вместо того, чтобы менять правила классической игры, просто разработать новую игру?

— Я не стремлюсь мешать развитию классических шахмат, а хочу сделать игру более совершенной. Посмотрите, нынче дебюты сопровождаются заученными ходами, которые настолько знакомы всем любителям шахмат, что не могут удивить их. Классические шахматы исчерпали себя, становятся все более скучными и неинтересными. 100 лет назад нынешняя версия игры была актуальной, но тогда она строилась исключительно на человеческом интеллекте, теперь же все просчитывают компьютеры. Само время требует проведения реформ, а я являюсь ее подрядчиком. Я не избегаю дискуссий с авторитетными профессионалами и готов во имя совершенного обсудить мои предложения с любым экспертом. Но очень важно, что чемпион мира считает это супершахматами. Придет время, когда люди будут играть в нее. Невозможно предотвратить продвижение идеи, если она имеет смысл и логику. Я очень хотел бы, чтобы именно армянская пресса взялась продвигать мои разработки в мире и выступила бы инициатором организации дискуссий на эти темы. Вот почему я пока отказал даже известному телеканалу “Аль-Джазира”, проявившему интерес к моим разработкам.

— Как вы намерены претворить ваши идеи в жизнь?

— Мой долг — дать людям пищу для размышлений. Очень рад, что такой мэтр, как Рафаэль Ваганян, заинтересовался моей работой. Вот что он написал об этом: “Все это придает игре большую значимость, больший диапазон ходов и вариантов, которое является велением времени. Обновленные шахматы, безусловно, заслуживают всеобщего внимания и пропаганды всеми возможными средствами”. А вот как высказался на этот счет другой наш известный гроссмейстер Ашот Наданян: “По человеческим меркам шахматы уже достигли пожилого возраста и, к сожалению, их ждет неминуемая ничейная смерть. И в этом контексте дел новые шахматы Джавада Оганесяна могут явиться своего рода реинкарнацией древней игры, стать его новым будущим”.

Поэтому я обращаюсь к армянской прессе с просьбой помочь представить это миру. Надеюсь, на родине, а не за рубежом мои разработки удостоятся внимания.