Как правило, деятельность нового правительства, министра оценивается спустя сто дней после назначения — такова принятая международная практика. Но у нас все происходит в ускоренном режиме — и смена власти, и обсуждение деятельности новых властей. Причина — высказанные новым правительством заявления и полунамеки, услаждающие слух масс, которые вынуждают политических деятелей и СМИ незамедлительно реагировать на них, хотя сто дней никто не отменял.
Говорим полунамеки, ибо они способны претвориться в жизнь в формате законов или постановлений, либо так и остаться благими пожеланиями. Речь, в первую очередь, о временном прекращении функционирования радаров и видеокамер по контролю за ситуацией на дорогах, а также, так сказать, долговой амнистии накопившихся невыплаченных штрафов за нарушения правил дорожного движения.
Поощрит ли правительство незаконопослушных граждан?
Если правительство пойдет на такой шаг и объявит долговую амнистию по линии накопившихся штрафов за нарушение ПДД, это будет означать одно — поощрение незаконопослушных водителей (ведь больше штрафуются водители, допускающие больше нарушений) и весьма обидит законопослушных, дисциплинированных граждан, которые, подчиняясь законам РА, своевременно выплатили штрафы.
Это будет и дискриминацией граждан, и потерей веры в то, что надо выполнять законы. И пока малая часть граждан ликует, что вот-вот их долги будут обнулены, другая, гораздо большая часть в недоумении — настал день, когда поощряются правонарушения.
Отметим, что по нашему законодательству все эти суммы от выплаты штрафов идут в госбюджет, из них также складываются зарплаты, пенсии, пособия. Чем будет заполнен этот пробел?
Да, штрафы у нас высокие. Но надо менять законодательство и снизить размеры выплат. Долговую же амнистию так или иначе нужно будет оформить законодательно, а законы, как известно, обладают привычкой не иметь обратную силу.
Что касается замораживания, хотя и временного, функционирования радаров и видеокамер, то еще в жаркие митинговые дни было очевидно, что бравые парни, “жертвы режима” на шикарных машинах в первую очередь будут бороться именно с ними: вспомним, как под всеобщее ликование активисты движения скотчем заклеивали, ломали приборы — как будто именно они и были самыми негативными явлениями нашей жизни…
Одним словом, данное намерение правительства можно расценить как еще одно заявление на усладу слуха народных масс, хотя понимающая часть общества оценивает это как избирательную взятку в кредит. Ведь скоро грядут внеочередные выборы.
Надеемся, это не так, и новое правительство шаг за шагом не станет повторять ошибки предшественников.
И еще. В обществе муссируются слухи, и некоторые СМИ их тиражируют, что правительство обсуждает вопрос замораживания на год выплаты процентов по сельскохозяйственным и потребительским кредитам. Сельхозкредиты еще как-то можно понять — люди выращивали овощи, фрукты на благо населения. Но каким боком тут те, кто брали потребительские кредиты для личных нужд?
Кстати, часть населения, особенно в районах, ситуацию восприняла совершенно превратно: мол, новое правительство “простит” все взятые кредиты, и люди начали в массовом порядке брать потребительские кредиты в размере 200-300 тысяч драмов. Сведения эти можно проверить без особого труда — выяснить, сколько человек за последние 2-3 недели брали потребительские кредиты. Не исключаем, что некие эмиссары на местах, исходя из личного усердия пропаганды новых властей, вводят людей в заблуждение.
Афтершоки революции
Покуда происходила тотальная передача власти новому правительству, процесс сопровождался локальными акциями гражданского неповиновения — таксисты и другие протестные граждане успели перекрыть проспект Баграмяна (кстати, именно на нем находится резиденция нового премьер-министра), группа поддержки так называемых “Сасна црер” — проспект Аршакуняц. Проработавшему считанные дни правительству начали предъявлять требования незамедлительно решить множество проблем. И в целом — все начали требовать отставки всех…
Участниками постреволюционных акций была в основном массовка смены власти (хотя акции прекратились по призыву премьер-министра, но люди эти в любой момент и по любому вопросу вновь могут выйти на улицы), которым внушили, или сами они восприняли, что проблемы их могут решаться блокированием улиц. Акции эти можно расценить как афтершоки революции, которые так или иначе были направлены против нового правительства.
Между тем подавляющее большинство населения РА, особенно не участвовавшее непосредственно в процессах смены власти, терпеливо ждет, сознавая, что проблемы в одночасье не решаются, и правительству — нравится людям его состав, или нет, — нужно дать возможность спокойно работать.
Можно сказать, что в аспекте попрания прав мирных граждан (имею в виду исключительно блокирование улиц) в стране царит относительное спокойствие.
Но спокойствие это может быть нарушено, и уже имеется первый звоночек: политический совет партии “Оринац еркир” на днях распространил заявление и угрожает инициировать массовые акции и местные референдумы, дабы торпедировать “бесперспективный” процесс укрупнения общин.
Напомним, что процесс укрупнения общин начался около двух лет назад, при обсуждении законопроекта “Оринац еркир” имела фракцию в Национальном Собрании. Конечно, я не помню их позицию, но то, что ПОЕ массовых процессов по этому вопросу не организовывала, тем более не инициировала местные референдумы — это точно.
Конечно, напомнить о своем существовании в канун ожидающихся внеочередных парламентских выборов — право политической силы. Да к тому же массовыми акциями. Но это как-то очень смахивает на попытку перехватить инициативу — понятно, у кого и зачем.
Так что если лидер “Оринац еркир” Артур Багдасарян не откажется вдруг от уже озвученного заявления и претворит его в жизнь — в ближайшей перспективе нам предстоит стать очевидцами нешуточных политических баталий между опытным политиком, занимавшим посты в высших эшелонах власти, и молодым оппозиционным деятелем, пришедшим к власти при поддержке народных масс Николом Пашиняном. Какие акции способен устроить Артур Багдасарян, с какими заявлениями выступать — столичные жители помнят. Не так уж много времени минуло.
