Каждый из нас хоть раз в жизни смотрел на звездное небо и мечтал хоть немного побороздить просторы Вселенной, проникнуть в ее тайны. А удается это лишь счастливчикам, которые уже при жизни становятся Героями…
Уникальная площадка — Международный студенческий лагерь “Славянское содружество-2017”, который в этом году проходит в Сочи с 9 по 19 июня, одно из немногих мест, где можно пообщаться с уникальными личностями и живыми легендами.
Именно здесь мы встретились с Героем Российской Федерации, летчиком-космонавтом РФ Олегом Котовым. Олег Котов — опытный космонавт: у него за плечами три космических полета. Продолжительность его полетов — 526 сут. 05 ч. 02 мин. 07 с., число выходов в открытый космос — 6, суммарная продолжительность выходов — 36 ч. 42 мин. Ныне О.Котов занимает должность начальника Центра пилотируемых программ ФГУП ЦНИИмаш.
— Олег Валериевич, вы ведь военврач. Как получилось, что в итоге вы стали летать в космос? Это воплощение мечты каждого советского мальчишки или стечение обстоятельств?
— Космонавтом мне хотелось быть с детства. Толчком
стали книжки — научная фантастика, которой я зачитывался в детстве: “Стальная крыса” Гарри Гаррисона, произведения Станислава Лэма, Брэдбери и многих других. Другие планеты, звезды, инопланетяне — все как надо. Так и сложилось. Уже в школе я стал думать о том, куда поступать после ее окончания, чтобы иметь отношение к космосу, какие специальности нужны. Решил, что в космосе без врача не обойдутся и решил пойти в военную авиа-космическую медицину. Единственное учебное заведение, где звучало слово “космос”, была Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова в Ленинграде, где был факультет авиационной и космической медицины. Меня пытались направить на сухопутный факультет, морской, но я твердо стоял на своем. После окончания учебы у меня была возможность отправиться служить за границу или в госпиталь, но я постарался попасть в Центр подготовки космонавтов. Я туда пришел лейтенантом и практически всю свою службу провел там, в Звездном городке. Начинал с помощника ведущего врача, потом стал ведущим врачом, исследователем, испытателем, врачом экипажа и т.д. Одним словом, прошел весь путь… И когда появилась возможность попасть в космический отряд, я ею воспользовался. Я шел к своей цели — 10 лет подготовки к первому полету, но и повезло тоже — и здоровье хорошее, и по другим параметрам подошел. Ни о чем не жалею, и если бы была возможность повторить жизнь, пошел бы по тому же пути.
— Какой самый главный тест для космонавта, помимо крепкого физического здоровья и устойчивого психологического состояния?
— Обучаемость. Нет такого вуза, где учат на космонавтов. Приходят летчики, врачи, инженеры, биологи и другие ученые, которые в итоге должны стать космонавтами. А потому учиться надо много: вообще вся работа космонавта — это учеба. Космический полет — это верхушка айсберга, а этому предшествуют долгие годы занятий. Мы живем по расписанию: каждый день расписан, и смыться с занятия, как студенту, или попросить “старосту” поставить галочку не получится. Занятия все индивидуальные: физическая, спецподготовка и еще по многим другим направлениям. Повторю, самое главное качество для будущего космонавта — обучаемость. Тебе дают 40-60 страниц технического текста о конструкции стыковочного механизма космических кораблей (учебное пособие). На следующий день ты должен прийти и своими словами рассказать, что ты понял, объяснить на схемах и разобраться в сути материала.
— Не могу не спросить — “есть ли жизнь на Марсе”, точнее, есть ли инопланетяне?
— Скажу сразу — не видел. Насчет того, есть они или нет, верю или не верю, скажу так: допускаю мысль, что это есть, но не уверен, что хочу с ними встретиться. Расскажу один забавный случай, который произошел на орбите во время моего третьего полета (он проходил с 26 сентября 2013 года по 11 марта 2014 года. — И.А.). Я выполнял обязанности командира ТК “Союз ТМА-10М” и МКС-38, бортинженера МКС-37. Как-то вечером, перед сном, мы завершили работу, решили попить чай, поговорить, распланировать следующий день. К служебному модулю был пристыкован грузовой корабль (он привозит нам одежду, воду и т.д.), и началась его разгрузка. Корабль был пристыкован к агрегатному отсеку, совсем рядом с тем местом, где мы находились. И вдруг со стороны корабля раздался металлический стук, как будто удар по корпусу. Мы немножко поднапряглись. Подумаешь, такое иногда случается. Какой-нибудь отлетевший болт (а их, действительно, было очень много) открутился, вылетел из упаковки, попал в воздушный поток вентилятора и стукнулся о стену. Дело обычное… Я полетел в корабль. Залетаю — болта нет. Светло, все видно, а его нет. Вдруг с внешней стороны корабля, с днища раздается: “Тук-тук-тук”. Совершенно отчетливый звук. Я подумал: “Что-то не то”. Звук снова повторился через какое-то время. Мы заволновались, начали думать, полетели к управляющему компьютеру, и тут все стало ясно. Разгадка оказалась тривиальной: Земля, думая, что мы спим, стала готовиться к перекачке топлива. Это осуществляется путем открытия и закрытия клапанов (механически и пиротехнически, то есть самоподрывом), для того, чтобы подготовить системы объединенной двигательной установки к перекачке топлива из грузовика в баки станции. Это была работа ЦУПа, который нас просто не поставил в известность. Мы, конечно, выдохнули с облегчением, а потом еще долго вспоминали и смеялись.
— А вы бывали в Армении?
— У меня есть замечательный друг-армянин Петрос Манукян. Мы с ним учились в одной группе в академии, вместе жили в общежитии. Прекрасный человек, с хорошим чувством юмора и армянским темпераментом. Он, если не ошибаюсь, работал в системе Минобороны: в свое время возглавлял один из военных госпиталей Минобороны Армении и сейчас заведует медклиникой. До сих пор перезваниваемся, поддерживаем отношения, к сожалению, в последнее время лично встречаться не удается. Очень хотелось бы посетить Армению снова и увидеть современный Ереван да и всю Армению. Я был один раз, еще в советское время, и тогда мне очень понравилось — горы, горные деревеньки.
— В космосе вы стали заниматься фотографией и сделали замечательные кадры из космоса. А Арарат фотографировали?
— Обязательно. Кстати, фотографировать из космоса — дело нелегкое. Сначала нужно найти координаты объекта на электронной карте, потом ввести их в навигационную систему, которая просчитывает, когда МКС будет пролетать над нужной точкой, и еще нужно не ошибиться — хорошо знать, как гора выглядит, так как горы, в принципе, сверху похожи друг на друга. В привязке к Арарату было чуть легче из-за ориентиров: рядом озеро, реки, город виден. Но все равно понимаешь, что в школе географию плохо учил: смотришь и думаешь — а как называется то или другое озеро, гора, местность, листаешь атлас и понимаешь, что как много на нашей земле неизвестных уголков.
— А не думали организовать персональную выставку своих космических фотографий?
— Думал. Я все фотографии отправил в Роскосмос, они какое-то время были доступны по определенной ссылке на его сайте. Ну, этим нужно заниматься: обработать фотографии, вставить в рамки, дать описания каждой работы. Пока до этого руки не доходят, но хотелось бы. Если бы кто-то помог, я был бы не против, так как самостоятельно не осилю. У меня с полетов порядка 3 тысяч фотографий.
— А какие виды вас поразили больше всего?
— Интересные облака, отражения солнца через облака, волны океана, океанические течения, восход и заход солнца и луны за горизонт. Очень интересны одни и те же районы, снятые в разные времена года — зимой и летом, результаты жизнедеятельность человека — шахты, браконьерские вырубки лесов, когда в зеленой тайге бросается в глаза масштабная “проплешина”.
— И последний вопрос. О чем мечтает человек, который побывал Там и уже воплотил свою детскую мечту в жизнь?
— А как же без этого. Хочется сделать что-то большое уже на земле: оставить след, передать свой опыт, мировоззрение и знания в области космоса молодежи, дать ей толчок, уверенность в своих силах и веру в то, что всего можно в жизни добиться, если очень захотеть.
